Государство сейчас в основном отнимает и ограничивает, а надо давать варианты

2019 год для отечественного микрофинансового рынка можно без сомнений называть переломным. Помимо просто достаточно большого количества законодательных нововведений, которые касаются деятельности микрофинансовых организаций (МФО), были внедрены жесткие ограничения, кардинально изменяющие правила игры. Обо всем этом мы решили поговорить с Олегом Гришиным, гендиректором МФК «МигКредит», являющейся лидером по объему кредитного портфеля и одной из ведущих финтех компаний на отечественном рынке. Он уже отметил значимые перемены. Например, увеличение доли отказов по заявкам на выдачу займов.

- Начать, наверное, стоит с наиболее значимого новшества 2019 года в отечественном рынке микрофинансирования – установка и дальнейшее ужесточение максимального ежедневного процента по микрозаймам. Позволило ли это увеличить поток клиентов за счет большей привлекательности стоимости услуг?

- Директивное снижение процентных ставок на микрофинансовом рынке, которое произошло 1 июля, на самом деле очень существенно отразилось на бизнесе компаний. Можно сказать, что эта дата разделила историю рынка МФО на «до и после». По прогнозу ЦБ, большая часть компаний в сегменте PDL станет убыточной уже во второй половине 2019 года и в перспективе может вообще уйти с рынка. Борьба за качественных клиентов и за фондирование только усилится.

Если говорить о заемщиках, то я не думаю, что снижение стоимости кредитов МФО существенно расширит клиентскую базу и станет качественным драйвером для роста микрозаймов в стране. Для этого нужны ресурсы, вопрос фондирования будет актуален вне зависимости от законодательных инициатив и каждой компании предстоит решать его самостоятельно. Мы, например, диверсифицировали фондирование и в июне разместили корпоративные облигации на 450 млн рублей.

Наиболее актуальный сценарий для рынка сейчас – это консолидация и сигментирование. Мы ожидаем, что произойдет перераспределение клиентских потоков, потому что достаточно значительная часть МФО, которые работали в сегменте PDL, просто перестанет существовать. Но при этом потребность клиентов в деньгах остается. Полагаю, что часть из них перейдет на наш основной продукт – долгосрочные потребительские займы с большим чеком и меньшей процентной ставкой.

В целом же переход на потребительские займы требует от PDL-компаний дополнительных вложений в разработку скоринговых моделей и перестройку текущих бизнес-процессов. С одной стороны, не все будут готовы адаптироваться к новым реалиям. С другой - действия регулятора стимулируют рынок, делают его более социально приемлемым, и это придает ему дополнительную динамику.

Могу добавить, что «МигКредит» уже давно сделал упор на высокотехнологичные продукты и сервисы. Новации 1 июля не стали для компании критичными и не потребуют каких-то срочных изменений. Будем работать стабильно, как и положено лидеру рынка.

- А на долю одобряемых заявок не повлиял факт резкого сокращения ставки? Ведь меньший граничный процент позволяет кредитовать только более качественных клиентов. Или скоринг первичных заемщиков предусматривает те же условия, что и раньше, но с предоставлением так называемого приветственного займа для проверки ответственности обратившегося человека?

- Конечно, снижение дневной ставки, а в последствие и введение показателя долговой нагрузки (ПДН), существенно сказалось на ужесточении подхода к оценке потенциальных заемщиков. В целом это уже наметившаяся тенденция. У меня пока нет под рукой свежих цифр, но по данным нашего профильного СРО «МиР», в первом полугодии уровень отказов в выдаче микрозайма в среднем по рынку составил 68–70%, что на 8–10 п.п. выше, чем годом ранее. При этом спрос на микрозаймы не снизился.

Бизнес-модель нашей компании дает нам возможность самостоятельно регулировать клиентские заявки. Наш маркетинг работает по такой схеме, что мы сами определяем, сколько нам нужно входящего потока. Если говорить о новых клиентах, то подавляющая их часть – это лидогенераторы. Мы сами платим им за выдачу и сами их стимулируем.

В первом полугодии у нас стоял достаточно амбициозный план по наращиванию базы, поэтому мы, как компания, привлекали больше заявок, но мы не можем утверждать, что это тенденция всего микрофинансового рынка.

Если говорить о скоринговых моделях, то предоставление так называемого приветственного займа вряд ли будет играть существенную роль. Займы под 0% чаще всего являются акционными, их доля ничтожно мала по сравнению со всем кредитным портфелем МФО, который уже превысил 200 млрд рублей.

Более того, даже если клиент повторный и компания проверила его платежную дисциплину – это хоть и снижает риски, но не значит, что МФО готова значительно снизить процентную ставку на существующей воронке заявок, чтобы выдержать необходимую доходность.

- Пока мы остановились на оценке заемщиков, нельзя не упомнить внедренную с 1 октября 2019 года необходимость учета долговой нагрузки клиента при рассмотрении его заявки на выдачу в долг суммы, превышающей 10 000 рублей. Насколько сильно этот нюанс влияет на вероятность одобрения и бизнес в целом? Ведь достаточно большая часть граждан как раз с высоким уровнем закредитованности обращается именно в МФО.

- Введение ПДН касается всех участников кредитного рынка, а не только МФО. Этот показатель теперь напрямую влияет на одобрение заявки. Превышение ПДН будет давить на капитал, влиять на расчет норматива достаточности капитала. В итоге часть компаний просто будет вынуждена ограничивать свои выдачи. С другой стороны, мы видим, что 99% долговых обязательств заемщики имеют перед банками, которые в свою очередь находятся под таким же регуляторным давлением.

На сегодняшний день практически все банки показывают предельный уровень достаточности капитала. Поэтому они будут вынуждены в большей степени, чем МФО, отказывать заемщикам с большим ПДН. По экспертным оценкам, сейчас таких заемщиков около 11% от общего числа. Соответственно, есть вероятность того, что произойдет переток условно банковских клиентов в МФО.

Откровенно говоря, в связи с введением ПДН возникает масса вопросов. Во-первых, нет консолидированного бюро, куда стекалась бы вся информация об обязательствах клиентов. У нас много БКИ, где содержатся разрозненные и неконсолидированные сведения. Ходить во все БКИ у многих МФО нет ни технологической, ни финансовой возможности. Понятно, например, что кредитное бюро Сбербанка не со всеми будет работать.

Если говорить о доходах граждан, то отсутствует некий сервис, который бы позволил получить данные о фактическом положении дел. Нам неоткуда подтянуть такую информацию. Если брать среднестатистический показать для отдельного региона, то он всегда будет страдать неточностью, как и всякая средняя температура по больнице. Вопрос в том, что клиенты зачастую имеют достаточный доход, но далеко не всегда могут его показать. По факту они не отдают половину своего дохода на обслуживание кредитов. В России только предстоит создать систему, когда источник дохода гражданина будет понятен и прозрачен для всех. Особенно в предпринимательской среде.

- Параллельно с рассматриваемым ограничением, была внедрена предельная переплата относительно изначально взятой в долг суммы. Ее, в сравнении с дневной процентной ставкой, участники рынка называли некритичной. По истечению относительно продолжительного времени, мнение, как минимум ваше, не изменилось? Этот параметр так же глобально не влияет на бизнес?

- Могу сказать за себя: на «МигКредит» внедрение предельной переплаты по займу (так называемые два Х) влияния не оказывает. Думаю, что на PDL-компаниях такой норматив сказывается гораздо серьезнее. Не секрет, что многие из них живут на постоянных пролонгациях.

- Еще одно законодательное новшество 2019 года – запрет МФО выдавать займы физическим лицам под залог жилой недвижимости. В первую очередь все же хотелось бы поинтересоваться – насколько вообще такой продукт был востребован на отечественном микрофинансовом рынке? Ведь, вы, ка его участник и лидер, тем более с широкой филиальной сетью, явно оценивали возможность внедрения такого предложения в свою продуктовую линейку.

- Можно однозначно утверждать, что займы под залог жилой недвижимости – это не практика МФО. Даже нашей компании, которая является лидером по размеру кредитного портфеля, еще надо дорасти до таких чеков, которые приняты в сфере сделок с недвижимостью.

Лично мое мнение – такой продукт, как кредитование под залог недвижимости, должен быть доступен для МФО. Но только для ответственных участников рынка. Сам по себе такой продукт не лишен смысла, потому что МФО в любом случае выращивают для себя клиента. Если заемщик доказал свою платежеспособность, мы предоставляем ему большую сумму с меньшей процентной ставкой. Мы заинтересованы в клиенте так же, как и он в нас. Поэтому мы делаем все возможное, чтобы построить с ним долгосрочные отношения. Если у клиента возникнет потребность в какой-то момент получить очень значительную сумму, для чего потребуется залог, то в этом случае это такое же ответственное кредитование, как и ответственное поведение со стороны заемщика.

Понятно, что такой продукт не должен быть доступным для мелких или серых участников рынка. А ведь практика показала, что именно «серые» кредиторы отжимали у граждан квартиры. Поэтому можно было бы оставить такую опцию для МФО, которые прошли определенную процедуру со стороны регулятора.

- Действительно ли было настолько много случаев мошенничества с недвижимостью в процессе оформления микрозаймов под залог жилья, что наиболее правильным выходом являлся полный запрет этого направления? Или причины такого решения все же другие?

- Насколько я знаю, криминальных случаев в сфере микрокредитования под жилье было не много, но они получали очень заметный общественный резонанс. ЦБ, вероятно, было сложно настраивать регуляторные индикаторы под такие кейсы и экономически не целесообразно. Поэтому было принято законодательное решение о запрете всех таких операций для МФО.

На мой взгляд, более элегантным было бы решение запретить это, но не всем и не навсегда, а сохранить для МФО возможность войти в эту реку, выполнив определенные требования, которые бы регулятор сформулировал – по уровню капитала, по сроку нахождения на рынке и другим показателям. К сожалению, государство сейчас в основном отнимает и ограничивает, а надо давать варианты. Ограничить, но оставить возможность при соблюдении ряда условий что-то сделать.

- Если в целом смотреть на участников рынка микрофинансирование, то численность их сокращений в 2019 году сопоставима с количеством закрытых МФО в 2018 году. Может ли это свидетельствовать о несущественном влиянии всех нововведений текущего года? Или еще рано говорить о последствиях новшеств, и они наступят чуть позднее?

- Наверное, пока все-таки рано говорить обо всех последствиях воздействия регуляторных норм на микрофинансовый рынок. Я думаю, что их эффект проявится в полной мере чуть позднее. В середине 2020 года мы получим понимание, какие тенденции возобладают в новых условиях. Сейчас некоторые компании, как мне кажется, еще испытывают иллюзии, что смогут перейти на новые продукты и скоринговые системы, но это не такой быстрый процесс. Не говоря уже о проблеме фондирования.

В целом статистика по рынку такова: На начало ноября нынешнего года в реестре ЦБ было зарегистрировано 1843 МФО, что на 8% меньше по сравнению с началом года. В течение следующего года, по экспертным оценкам, рынок может потерять до трети компаний из-за ужесточения регулирования.

Могу добавить, что по данным СРО МиР, около 60% компаний, добровольно покинувших реестр ЦБ в первом полугодии 2019 года, уходили из-за невозможности перестроить свою бизнес-модель под новые требования законодательства». Причем это произошло еще до вступления в силу новых требований по дневной ставке и ПДН.

- Нельзя не остановиться на изменении размера уставного капитала для микрокредитных компания (МКК). Он, в период с 2020 по 2024 гг, должен увеличиться до 5 миллионов рублей. Насколько, по вашему мнению, этот факт повлияет на отечественный рынок микрофинансирования? И не повлечет ли такое правило массового закрытия МКК?

- Я считаю, что это абсолютно адекватное решение. По моему мнению, граница в 5 млн рублей даже несколько занижена. Капитал – это же не расходная статья. Этими деньгами можно оперировать. Может быть, это прозвучит несколько высокопарно, но я считаю, что финансовый рынок – это рынок избранных. Это работа с деньгами и очень ответственная работа. И если ты претендуешь на то, чтобы стать его частью, имей готовность соответствовать требованиям. В любом случае, микрофинансовый рынок нуждается в очищении, и я не вижу проблем, если его начнут покидать слабые игроки.

- Если в целом говорить о всех последних, а также грядущих изменениях в микрозаймах, то насколько будет верным утверждение, что микрозаймы планомерно начинают сравниваться с банковскими потребительскими кредитами?

- Такое сравнение вполне имеет право на существование хотя и  с некоторыми оговорками. Важно понять, что МФО не торгуют деньгами, но мы способны помочь человеку быстро и технологично решить его проблему. Мы своего рода скорая помощь.

На мой взгляд, микрофинансовый рынок и ряд наших финансовых продуктов вполне могут составить конкуренцию банковским продуктам, а зачастую и превосходят их. Например, «МигКредит» запустил кредитный продукт «БигМиг», который по своему размеру близок к банковскому кредиту. Новые и повторные клиенты, предъявив только паспорт и СНИЛС, могут получить до 300 тыс. рублей сроком на два года на свою банковскую карту. Или наш новый сервис «СМС-заем». Клиенту достаточно оправить две СМС, чтобы получить до 95 тыс. рублей на срок до года. Это уникальное предложение на рынке МФО как по технологии, так и по финансовым параметрам.

Так что выражение «МФО – это витрина финтеха в России» отнюдь не является преувеличением.

- В качестве итога нашего диалога, да и в целом 2019 года, хотелось бы узнать вашу комплексную оценку законодательных изменений на отечественном рынке микрофинансирования? А также поинтересоваться – достаточное ли сейчас регулирования или все равно стоит ждать дальнейшего непрерывного ужесточения?

- Банк России, на мой взгляд, осуществляет абсолютно корректную и планомерную стратегию по регулированию микрофинансового рынка. То, что было сделано в последнее время, этого более чем достаточно. Нам всем нужно переварить все эти новации и пожить хотя бы два года в условиях спокойного развития бизнеса, без нормативных сюрпризов.

Это признает и сам ЦБ. Зампред Банка России Владимир Чистюхин недавно сказал на конференции, что регулятор хочет заморозить на 2020 год обсуждение новых законодательных норм на финансовом рынке, чтобы завершить уже имеющиеся предложения и оценить свою политику в сфере регулирования и надзора. Он сказал буквально следующее: «Я хочу, чтобы мы дали друг другу подышать в течение 2020 года. В 2021 году посмотрим, что будем реализовывать дальше». Вот под этими словами мы готовы подписаться.